FullHistoria

Если поставить точку в конце изложенной здесь части веберовского рас­суждения, то оно и впрямь прозвучит однозначно пессимистически. И можно будет сделать общий вывод, что, согласно Веберу, русское либерально-де­мократическое движение, достигшее впечатляющих успехов как раз накануне революции 1905 г., было выдвинуто ею на политическую авансцену только для того, чтобы заманить его в «ловушку». Чем и был бы подтвержден заранее данный тезис о бесперспективности свободы для России, опоздавшей на ее пир. Вывод, который звучит тем более привлекательно, что сам Вебер предстает при этом пророком, еще в те далекие годы предсказавшим нашей стране если не тоталитарное, то во всяком случае, безнадежно ав­торитарное — «автократически-бюрократическое» — будущее. Ведь в октябре 1917 г. — всего лишь с десятилетним опозданием (если отсчитывать время веберовского прогноза с момента публикации его первой статьи о русской революции) — силы, нарастанию которых способствовали, хотя и «скрепя сердце», кадеты, и в самом деле смели с политической арены либеральных защитников «прав человека». Впрочем, не только их одних. Перегородки для торговых центров из стекла: стеклянная перегородка vitrag-spb.com.

Но в том-то и дело, что там, где сторонники «пессимистического» тол­кования веберовской концепции русского освободительного движения спешат поставить последнюю точку, у самого Вебера стоит всего-навсего запятая. А непосредственно за приведенным рассуждением идет следующее, которое бросает новый свет и на весь предыдущий ход мысли Вебера: «На такое движение может взирать с состраданием лишь представитель того типа «сытого» немца с его распирающим грудь сознанием собственной значитель­ности в качестве реального политика, для которого невозможно вынести, чтобы его дело, все равно какое, не было победоносным делом». И эта ироническая реплика даже сама по себе должна была бы побудить читателя воздержаться от поспешных умозаключений.

Правда, в следующем рассуждении не сразу раскрывается весь смысл зак­люченной в ней иронии. Анализируя общественно-политическую «констелляцию», складывавшуюся в России на протяжении первых девяти месяцев революции, Вебер возвращается к «ходам мысли», казалось бы, скорее подтверждаю­щим правильность именно «реально-политического» подхода к оценке «идео­логических» устремлений русского освободительного движения, чем опровер­гающим его. « .Естественно, это развитие, — пишет Вебер, подразумевая общий результат противоборства сил, так или иначе вовлеченных в рево­люцию, — осуществлялось за счет конституционной земской демократии. Время земских съездов прошло, заметил с чувством резиньяции князь Дол­горуков. И действительно: время идеологического джентри (имеется в виду дворянское, этически ориентированное руководство земским освободительным движением) миновало, власть материальных интересов вновь прис­тупила к исполнению своей нормальной функции. При таком процессе слева исключается политически мыслящий идеализм, а справа — умеренное славя­нофильство, рассчитывавшее на расширение старого земского самоуправления».

Вебер признается, что поначалу и он был готов считать, что за этот неутешительный результат ответственны не только политические противники земско-кадетского движения, но и сами его лидеры. Он полагал, что они оказались во власти того «наследственного недуга», которому подвержен «не только каждый радикальный, но наждый идеологически ориентированный политик вообще», а именно — «склонности упускать благоприятные возмож­ности». Однако более детальный анализ взаимоотношений ли­деров либерально-демократического движения и правительства привел его к заключению, что хотя они, разумеется, не были свободны от ошибок, но «в данном случае даже наиумереннейшему земскому конституционному либе­рализму вообще не предоставлялся никакой „благоприятный случай", а потому, очевидно, изменить судьбу вовсе не было в его власти .».

Вот почему, отказываясь от сделок с правительством Витте, чье мышление, по словам Вебера, «вне всякого сомнения, было ориентировано „капиталисти­чески", так же как и мышление либералов струвистской чеканки», «либеральные политики более реалистически оценивали свои наличные воз­можности», чем, скажем, тот же Витте, рассчитывавший найти алхимическую формулу компромисса между русскими либералами и царем. В данном случае речь шла вовсе не об отсутствии у этих «идеологических джентри» реалистического мышления и способности к той самой «реальной политике», которую считали своим национальным преимуществом «сытые немцы». Не это, следовательно, предрешило их поражение, да к тому же еще оставался вопрос, было ли это поражение окончательным. И вообще — было ли оно лишь поражением российского либерального движения, только свидетельством безвыходного тупика («ловушки»), в каком оказалось, якобы, это движение.

Цензурная реформа (1865)
Над первым проектом закона о цензуре работала комиссия под председательством кн. Д.А. Оболенского при Министерстве народного просвещения (А.В.Головнина), а второй проект составлен новой комиссией Д.А.Оболенского при МВД (П.А.Валуева). Закон был введен в действие 1 сентября 1865 г. В двух городах империи – Петербурге и Москве – частично ...

Консервативная внешняя политика.
В 70-е гг. тенденция консерватизма в управлении страной стала сказываться на международной политике. И в этой сфере были допущены серьезные просчеты. Если в первой половине 70-х гг. удалось добиться разрядки международной напряженности, то в конце седьмого десятилетия произошло обострение внешнеполитической ситуации. Международная обст ...

Дворцовый переворот. Трагическая смерть Павла I
Пaвeл нaдeялcя зa cтeнaми и pвaми Михайловского замка yкpытьcя oт нeвeдoмoй oпacнocти, мeждy тeм кaк oпacнocть этa yжe дaвнo былa внyтpи eгo дoмa и eгo ceмьи. Caмыe близкиe eмy люди, включaя cтapшиx cынoвeй, были вoвлeчeны в зaгoвop c цeлью eгo cвepжeния. A вo глaвe вceгo пpeдпpиятия cтoял oдин из нaибoлee дoвepeнныx и близкиx к импepaт ...