FullHistoria

Конечно, хорошо, что можно будет жить там вместе с Ксенией и ее детьми, но Сандро настаивает, чтобы мы поднялись сразу, но это выглядит по-ребячески – сразу сорваться с места.

Эти 14 дней прошли относительно спокойно. Народ очень благожелателен и приветлив. Как всегда, меня приветствуют на улице. Однако, можешь себе представить, что памятник Столыпину снят. Все нелепо и непонятно, что означает. Как будто забыли, что идет война, и всё делают, чтобы помочь немцам. Началось брожение в армии. Солдаты убивают офицеров и не хотят больше сражаться. Для России всё будет кончено, всё будет в прошлом.

Мы с моей Ольгой просим благословения Божьего тебе и помощи нам всем. Поцелуй твоего дорогого Митю и поблагодари его за то, что он выполнил мою просьбу относительно инвалида, который был здесь у меня в госпитале. Поцелуй милую Мавру и Е.П. Обнимает тебя

любящая несчастная Минни.

Моя Ольга, к счастью, также за отъезд в Ай-Тодор. Некоторые из ее сестер <госпитальные сестры милосердия. – Ю.К.> – настоящие революционерки и анархистки.

Несмотря на уговоры ближайших родственников, Мария Федоровна не хотела покидать Киев и переезжать в Крым, мотивируя свой отказ тем, что желает быть ближе к своему сыну Ники. Она продолжала посещать госпиталь к большому беспокойству окружающих. Только после того, как в один из дней, подъехав к зданию госпиталя, она увидела закрытые госпитальные ворота, а главный врач, ссылаясь на мнение медперсонала, прямо заявил, что ее присутствие является нежелательным, вдовствующая императрица дала свое согласие на отъезд из Киева. К этому времени Киевский местный совет издал приказ о необходимости всем членам бывшей императорской семьи покинуть город.

В конце марта 1917 г. Мария Федоровна с дочерьми Ксенией и Ольгой, и их мужьями – великим князем Александром Михайловичем и полковником Н.А. Куликовским переехали в Крым. Здесь вдовствующая императрица находилась в течение двух с половиной лет, до апреля 1919 г., сначала в Ай-Тодоре, затем в Дюльбере и Хараксе. Это пребывание стало для нее практически домашним арестом, полным постоянных лишений и унижений.

В имении Ай-Тодор, кроме императрицы, проживали ее дочери: старшая – Ксения Александровна с мужем Александром Михайловичем и их семеро детей: Андрей, Никита, Ростислав, Федор, Дмитрий, Василий. Младшая дочь Ольга Александровна жила здесь со своим вторым мужем – подполковником в отставке Н.А. Куликовским и новорожденным сыном Тихоном. Вместе с ними были графиня Менгден, фрейлина великой княгини Ксении Александровны Софья Дмитриевна Евреинова и генерал Фогель.

В имении Чаир жили великий князь Николай Николаевич с супругой Анастасией Николаевной, князь С.Г. Романовский, граф С.В. Тышкевич с супругой, князь В.Н. Орлов, почетный лейб-медик, доктор Борис Захарович Малама и генерал Болдырев.

В имении Дюльбер обосновались великий князь Петр Николаевич с супругой Милицей Николаевной, их дети Роман и Марина, генерал А.И. Сталь с дочерьми Еленой и Марией.

В Кореизе жила внучка Марии Федоровны Ирина с мужем князем Ф.Ф. Юсуповым (младшим).

Все эти имения находились под наблюдением команды, состоящей из 72 человек, большей частью матросов Черноморского флота и солдат из Ялтинской дружины под командованием прапорщика В.М. Жоржалиани. Караульные посты были соединены между собой, а также с канцелярией начальника охраны, находившейся в имение Чаир, полевыми телефонами. Телефонная связь с Ялтой и Севастополем поддерживалась через станцию Кореиз.

За всеми лицами, проживающими в имениях Ай-Тодор, Чаир и Дюльбер, устанавливалась «тайная охрана». Наблюдение осуществлялось с согласия ЦИК Севастопольского Совдепа. «Мы состояли под домашним арестом, – вспоминал зять Марии Федоровны великий князь Александр Михайлович, – и могли свободно передвигаться лишь в пределах Ай-Тодорского именья на полутора десятинах между горами и берегом моря. Комиссар являлся представителем Временного правительства, матросы же действовали по уполномочию местного Совета. Притеснения следовали одно за другим. Был составлен целый список запретов и список тех лиц, которых разрешалось принимать. Временами разрешение на посещение неожиданно отменялось, но затем без всяких объяснений, вновь давалось. И так все время».

Начало боев за Иерусалим.
По мнению обеих сторон, исход войны должен был решиться в битве за Иерусалим, где и разыгрались основные события этой войны. Уличные бои по всем правилам военного искусства начались 15 мая. Палестинские «Воины джихада» атаковали еврейские позиции, отбросив врагов от Сионских ворот, через которые проходила единственная возможная связь с ...

Сталинский террор с приспешниками
Чтобы обеспечить беспрекословное послушание "ближайших соратников", Сталин собирал на каждого из них досье, содержавшее сведения об их ошибках, промахах, личных грехах. Это досье пополнялось за счёт показаний на кремлёвских вождей, добытых в застенках НКВД. 3 декабря 1938 года Ежов направил Сталину "список лиц (в основном ...

 От прозвища к фамилии
Первым известным человеком в роду будущих Романовых был Андрей, сын Ивана, по прозвищу Кобыла[1]. В середине 14 в. он служил московскому князю Симеону Гордому, однажды пославшему его вместе с Алексеем Босоволоковым сватать ему невесту. И хотя Андрей Кобыла, как и Алексей Босоволоков, считались московскими боярами, у них были только проз ...